О некоторых подходах к лечению детского аутизма

Бородина Любовь Георгиевна, врач-психиатр, кандидат медицинских наук

Проблема детского аутизма становится всё более масштабной в последние десятилетия. Особенно быстрый рост заболеваемости этим недугом начал отмечаться с 1990-х годов. Цифры говорят сами за себя: от 1 ребенка на 10000 около 30 лет назад до 1 на 88 в США в последние годы и 50 - 100 на 10000 по данным российских исследователей.

Причина такого катастрофического (называемого иногда эпидемией) роста остается неясной. К факторам, которые, возможно, играют роль в развитии заболевания, относят: наследственность, воздействие инфекционных агентов, в частности, вирусов герпеса, гриппа, кори, краснухи, лекарственных препаратов во время беременности. Широко дискутируется роль профилактических прививок, которые могут двояким образом нарушать равновесие организма маленького ребенка: через токсическое воздействие ртутьсодержащего консерванта - тимеросала, - и через непосредственное воздействие вирусов кори из вакцины MMR, к зрелому ответу на внедрение которых иммунная система ребенка оказывается неготовой. Результатом является целый каскад патологических, в том числе, аутоиммунных, процессов, приводящих и к нарушению психического развития - аутизму.

Несмотря на то, что "прививочная" гипотеза этиологии аутизма не получает признания в официальных медицинских кругах, она остается популярной и имеет большое количество сторонников. Аргументов "за" и "против" этой точки зрения предостаточно. Начатое в 50-х годах прошлого века одним из американских институтов - Autism Research Institute - направление, получившее аббревиатуру АRI, имеет и сейчас своих последователей; в Израиле это движение получило название DAN! (Defeat Autism Now! - победим аутизм сейчас!). Основной идеей данного направления исследований является предположение, что аутизм - это следствие интоксикации организма ртутью, полученной в превосходящих допустимые величины дозах в серии прививок. Сторонники этой гипотезы считают, что в результате вакцинирования страдают не все дети, а лишь те, у которых отсутствует белок, выводящий ртуть из организма, то есть не способные сами себя детоксицировать. Происходящие потом изменения затрагивают многие органы и звенья обмена веществ: от развития сверхпроницаемой кишечной стенки до нарушений клеточного метаболизма. В качестве коррекции предлагается:
1. Безглютеново-бесказеиновая диета, не позволяющаяя токсичным белкам поступать в кровь через поврежденный кишечник,
2. Насыщение организма витаминами, минералами и биологически активными веществами в мегадозах,
3. Хелирование, т.е. выведение ртути из организма при помощи веществ-хелаторов, связывающих ртуть.

Поскольку данная гипотеза не признана официальной медициной, такое лечение берутся проводить сами родители, общающиеся на интернет-форумах. Кроме того, можно поехать в Израиль и проходить биокоррекцию под руководством DAN!-специалиста. По мнению автора данной статьи, впечатляют как доказательства правильности гипотезы и примеры восстановления психических функций, так и возражения и опровержения со стороны традиционной медицины. Практически на каждый факт или аргумент можно найти контрфакт и контраргумент. Автор с уважением и пониманием относится к энтузиазму родителей, остающихся перед лицом беспомощности традиционной медицины, страдания и неутешительных перспектив жизни собственного ребенка. Проследив случаи использования безглютеново-бесказеиновой диеты у нескольких десятков детей с аутизмом, автор наблюдал значительное улучшение в 5 случаях, причем все эти случаи приходились на очень ранний возраст начала коррекции - до 3-х лет. Делать какие-либо выводы об эффективности витаминов и БАДов крайне затруднительно, так как они, согласно биомедицинской концепции, назначаются практически одновременно, а инструкция: назначьте витамин и смотрите, что будет в течение недели (если ребенок начинает вести себя хуже - значит, это не ваш витамин), - вызывает сомнения в своей правомочности. Состояние аутичных детей крайне нестабильно, и как только у измученного родителя появляется возможность приписать очередное ухудшение или "плохой" день не зловещему течению заболевания, а просто съеденному печенью или "не той" добавке, - родитель испытывает огромное психологическое облегчение, хотя бы благодаря приобретаемому чувству контроля над ситуацией. Такими же спорными, к примеру, кажутся утверждения, что чуть ли ни во всех бедах виноваты грибки рода Candida, которые размножены и диссеминированы в организме аутичного ребенка всегда, даже если повторные анализы их не выявляют, а при появлении нежелательного поведения надо снова и снова назначать противогрибковые средства.

Однако, автор статьи далек от огульного отрицания данного направления. Работая с семьями, избравшими путь биомедкоррекции, автор не встретился ни с одним случаем нежелательных эффектов витаминотерапии, а из рекомендуемых БАДов был один случай тошноты, рвоты и рыбного запаха от тела при приеме больших доз L-карнитина и несколько случаев гиперактивности на фоне диметилглицина (широко рекламируемой при аутизме биодобавки). Так что предварительные впечатления от биомедкоррекции говорят хотя бы о ее безопасности для ребенка на этапах, предшествующих хелированию (случаев хелирования автор лично не наблюдал, за исключением применения альфа-липоевой кислоты как антиоксиданта и гепатопротектора у аутичного подростка, не вызвавшего никаких эффектов, кроме улучшения "печеночных" проб). Для формирования более определенного отношения к биомедкоррекции автору требуется гороздо большее количество наблюдений, желательно маленьких 2-3-летних детей, родители которых изъявляют желание придерживаться данной стратегии. Что несомненно - это тот факт, что родитель, занятый строгим соблюдением огромного количества предписаний, оказывается психологически в более комфортном состоянии: он сам лечит своего ребенка и видит, пусть крошечные и пусть непонятно с чем связанные, но улучшения.

Такого же терпимого отношения заслуживают и традиционно применяемые при аутизме лекарственные средства: нейролептики и ноотропы. Разница в подходах между отечественной и зарубежной психиатрией состоит в том, что на Западе нейролептики (рисперидон) назначаются для коррекции поведенческих расстройтв: гиперактивности, агрессии и самоагрессии, раздражительности, деструктивности. В российской же клинической школе психиатры опираются прежде всего на способность определенных нейролептиков в определенных дозах улучшать когнитивные функции (внимание, запоминание), контакт и речь. В любом случае, терапия должна быть гибкой, приспособленной к образовательному процессу, т.е. не вызывать торможения психических функций, и, видимо, не всегда обязательной: некоторые дети Центра психолого-медико-социального сопровождения детей и подростков с аутизмом (Кашенкин луг, 7) проделывали значительную положительную динамику при полном отказе родителей от лечения. Такую же динамику могли проделать и дети, получавшие психофармакологическую поддержку, возможно, с меньшими поведенческими проблемами. Зачастую на практике получается такая закономерность: менее пострадавшего от болезни ребенка педагоги обучают и без помощи психиатра; наиболее тяжело пораженных детей, плохо обучаемых, с признаками сопутствующего органического поражения головного мозга, чаще направляют к психиатру, т.к. образовательный процесс не движется, но эти дети, к сожалению, и у психиатра могут оказаться резистентными к терапии или дающими на неё только нежелательные реакции.

Конечно, нейролептики - не панацея, но, по нашим данным, в половине случаев они позволяют улучшить состояние ребенка и качество обучения, при условии отслеживания побочных эффектов, если таковые возникают, коррекции доз и схем, чередовании периодов активной терапии и периодов "отдыха", с последующей оценкой целесообразности продолжения лечения.

В заключении, нельзя не отметить первостепенную роль обучающих методов в реабилитации детей с аутизмом. Без интенсивных обучающих воздействий, примером которых может служить прикладной поведенческий анализ (АВА) прогресс будет гораздо скромнее. Автор наблюдала случаи, когда интенсивный поведенческий тренинг действовал на ребенка почти как антипсихотический препарат. Для достижения эффекта при любой работе с аутичным ребенком требуется её интенсивность, охват ею большей части времени бодрствования ребенка, а это, в свою очередь, требует перестройки жизни всей семьи, включения в работу всех её членов. От родителей, родственников и нянь требуются и определенные личностные качества: ловкость, быстрота реакции, изобретательность, неутомимость, огромное терпение, последовательность. Чего стоит запомнившийся совет в одном из зарубежных руководств: если ваш ребенок увидел качели и захотел покачаться, а вы учите бабушку работать по АВА, быстро извлеките карточку "качели", удерживая ребенка от моментального влезания на качели сбегайте за бабушкой, подскажите ребенку, как дать карточку бабушке и после этого сразу разрешите качели, а бабушке подскажите возгласы понимания и одобрения. Итак, дорогу осилит идущий. В добрый путь! Изменения, происходящие с аутичным ребенком во время работы, настолько поразительны, что стоят всех затраченных сил, а изменения в мировоззрении взрослых сродни духовному перерождению.